– Чего ты хочешь? – одними губами спросила тётя Иса.

Артуро вновь ходил по комнате, щёлкая зажигалкой и с раздражением поглядывая на развешенные по стенам карты.

«Нужно ещё немножко потерпеть. Скоро наши лишения окупятся», – сказал он родителям полгода назад, когда услышал, что на аукционе в Москве выставили картину Александра Берга – ту самую, под внешним слоем которой скрывалось одно из немногих изображений Города Солнца. Картину не то похитил, не то получил в подарок Шустов. А теперь она всплыла. Хороший знак. Всю весну и всё лето Артуро провёл в беспокойном ожидании, и вот три дня назад посыльный предупредил его о важной встрече в офисе. «Явиться по первому требованию».

– «Золото – это совершенство, – Артуро вслух прочитал выписанную на листке и приколотую к стене цитату. – Золото создаёт сокровища, и тот, кто владеет им, может совершить всё, что пожелает, и способен даже вводить человеческие души в рай».

Неутомимый генуэзец Христофор Колумб знал, о чём говорит.

Конкистадоров в своё время ослепило богатство инков. Один только храм Солнца лишил их всякого разумения: его внутренние и внешние двери были обшиты золотыми пластинами, фасады окаймлял массивный золотой бордюр, одну из стен целиком занимало гигантское золотое солнце с человеческим ликом. Разве могла такая картина оставить испанцев равнодушными? Впрочем, ни о чём подобном Артуро не мечтал и, уж конечно, не считал Город Солнца сказочным Эльдорадо в каком бы то ни было виде. Когда в середине шестнадцатого века испанская корона отменила запрет на новые экспедиции, прежние конкистадоры, в то время сидевшие без дела и докучавшие местным властям своими загулами, самозабвенно бросились в глухую сельву Новой Гранады и Гвианы – мечтали найти золотой город, построенный не то муисками, не то самими инками, а в итоге нашли жестокую смерть от тропических заболеваний, от диких зверей и от рук воинственных индейцев. Уже тогда, в шестнадцатом веке, можно было раз и навсегда отбросить любые надежды отыскать мифические богатства. Так что нет, об Эльдорадо Артуро не думал. Однако верил, что Город Солнца таит исключительные богатства. Не зря к нему с такой одержимостью стремились и русский мануфактурщик Затрапезный, и перуанский плантатор дель Кампо, а теперь и Скоробогатов, конечно же, мечтавший за счёт этой авантюры увеличить своё состояние.

Не надо никаких муисков с их позолоченными вождями. Достаточно брошенной, не до конца разработанной или вовсе никому прежде не известной шахты. Взять хотя бы золотые копи Мартирса, в восемнадцатом веке обследованные и частично разработанные португальцами, а затем, после восстания рабов, навсегда затерянные в бескрайних джунглях плато Мату-Гросу. Дель Кампо с Затрапезным вполне могли наткнуться на подобные копи и обследовать их втайне от вице-короля, который больше интересовался революционными настроениями в Перу, чем контролем за потоками добываемого золота и серебра.

– Не обязательно копи, – шептал Артуро, глядя через зарешеченное окно на привычно тихую улицу. – Хватило бы индейских украшений, они сейчас в цене. – Говорил вслух, будто надеялся, что тётя Иса его поймёт. – Нужно немножко потерпеть. Ещё чуть-чуть…

Зазвонил телефон. Артуро не сразу понял, откуда доносится мелодия. Потом рванул через комнату к столу.

Услышав, как его просят явиться в офис, не решился выспрашивать о предстоящей встрече. Боялся очередного разочарования. Окончательно придя в себя, убрал так и не дочитанную книгу в коробку из-под фотоаппарата, задвинул её под стол.

Взглянул на часы. Половина седьмого. Скоро придёт соседка. Приятная женщина. Артуро платил ей, и она ухаживала за тётей – заглядывала к ней три раза в день.

– Прости, мне пора.

Артуро склонился над Исой. Снял палантин. Как и всегда, убрал его в стоявший за столом сейф, где палантин хранился последние годы – с тех пор как его туда положил дядя Гаспар.

Через полчаса Артуро уже поднимался по лестнице офисного здания на кольцевом проспекте Эспанья. Никогда не пользовался лифтом. Приятно чувствовать, как напрягаются мышцы здорового тела. Шаг за шагом. И ровное, не сбитое на подъёме дыхание. Под конец не мог удержаться – гадал, кого именно увидит там, на пятом этаже.

Не ждал ничего хорошего. Подозревал, что ему предстоит разговор с кем-то из старых знакомых, а когда наконец распахнул двери приёмной, замер на пороге. В нерешительности обернулся, будто надеялся, что его подтолкнут – помогут одолеть растерянность и пройти внутрь. Пожалуй, Артуро с меньшим удивлением обнаружил бы, что за столом сидит сам Скоробогатов.

Неуверенно сделал несколько шагов вперёд. Прочистил горло – не хотел, чтобы голос ему изменил, – и уверенно произнёс:

– Простите, что заставил ждать. Не знал, что увижу вас.

Чутьё не подвело. Назревали долгожданные перемены.

Во времена испанской короны путь в Лиму, столицу Перу, занимал до восьми месяцев. Любого, кто хотел насладиться видами Нового Света, ожидало утомительное, местами тревожное путешествие – в безопасности не чувствовали себя даже торговцы с вооружённым конвоем. Отплыв из Севильи, нужно было сделать несколько пересадок: для начала на Канарских, затем на Малых Антильских островах. Одолев Атлантический океан, предстояло отдохнуть в Гаване и лишь после этого отправиться в Картахену, расположенную на северной окраине Южной Америки, – путь туда порой затягивался на долгие двадцать дней из-за постоянной угрозы свирепствовавших корсаров. Затем надлежало отплыть к перешейку у Пуэрто-Бело, откуда вся поклажа отдельно от корабля перебрасывалась по берегу в Панаму. Наконец, дальше открывался прямой путь в тихоокеанский порт Кальао, и оттуда уже можно было беспрепятственно добраться до Лимы. Путь из перуанской столицы в отдалённые, уже обустроенные испанцами уголки Перу мог затянуться ещё на дополнительные пять месяцев.

– Целый год! – с восторгом говорил Дима, когда они с Максимом и Аней шли к синему автобусу аэроэкспресса. – Да за это время можно на Марс слетать! А теперь – двенадцать часов, и мы на месте. И виза не потребовалась.

Ещё в Индии Дима заявил сестре, что напишет книгу обо всех приключениях, связанных с Городом Солнца. Возможно, так надеялся впоследствии оправдать перед деканатом своё отсутствие в университете – занятия начались две недели назад, однако возвращаться в Москву Дима, как и Аня, отказался. Последние дни в Ладакхе увлечённо готовился к предстоявшей поездке: листал расшифрованные тетради Шустова-старшего, читал об истории Перу, изучал карты конкистадоров.

– Смотри, – Аня указала на плакат с раззявившим пятнистую пасть кайманом. – Я бы не хотела с таким познакомиться.

Максим пожал плечами. Всё происходило слишком стремительно. До поездки в Индию он вообще не бывал за границей. Ещё полгода назад, сидя у себя в подмосковном Клушино, не мог и представить, что окажется здесь, в Южной Америке, – будет рассматривать рекламные плакаты с Андами, озером Титикака, амазонскими кайманами и стоявшую фоном, отчасти скрытую в полупрозрачном тумане гигантскую упаковку кока-колы на десятиметровом столбе.